Читать книгу - "Девятый [сборник] - Павел Григорьевич Кренев"

– Спа-си-бо! – И помахал ему рукой.

Майор оказался прав: я приехал самый первый! На КПП училища дежурный старший лейтенант долго читал мое предписание, таращился на меня и размышлял:

– Что мне с тобой делать-то? Никого еще нет, все прибывают завтра. Казармы закрыты, команд никаких. Откуда ты ранний такой выискался?

Он дал мне подушку, одеяло и уложил меня на топчане в комнате для приема посетителей. Я заснул как убитый. День был тяжелый.

А потом сразу же начались отбои, подъемы, зарядки, строй и смех счастливчиков и слезы первых кандидатов, проваливших первые вступительные экзамены.

Так получилось, что я едва не грохнулся даже не на экзамене, а на медицинской комиссии. Для меня это было странно, так как я прошел уже несколько медкомиссий, и нигде не было вопросов. Врачи Суворовского училища пришли в недоумение от несоответствия моего возраста, роста и силовых показателей, которые я продемонстрировал. Кистевой силомер на той и другой руке чуть не зашкалил, я крепко рванул от пола какую-то цепь и сделал еще что-то сильное. Врачи сказали: это показатели взрослого мужчины, а не пятнадцатилетнего мальчика. И они даже думали меня на всякий случай отправить обратно – вдруг я какой-нибудь ненормальный экземпляр.

По результатам медкомиссии был консилиум, меня на него вызвали и долго пытали: откуда в таком хилом тельце, такая силушка?

Там я и рассказал честно, что в деревне труд тяжелый, без силы – никуда, что я и бочки с рыбой катал и грузил, и мешки с мукой носил, и стога метал… Комиссия качала головой и цокала языком, но решила пока меня не выгонять и подождать, как я сдам экзамены. Чего же выгонять, если я и так на чем-нибудь могу провалиться?

Конкурс был около пяти человек на место.

Я глядел на гладких мальчиков, приехавших из разных мест, на генеральские и полковничьи машины, их привозившие, и думал все более грустно: куда же ты, деревенщина, со свиным рылом да в калашный ряд?

Первым экзаменом была физподготовка. Это испытание было несложным – я подтянулся на перекладине и пробежал стометровку лучше, чем требовалось. В школе у нас это было поставлено хорошо. Турник стоял прямо на входе в школу, и я с него не слезал.

Очень серьезными были остальные экзамены – русский язык, математика и английский.

Конечно, бесконечная благодарность нашему директору школы Вангелине Викторовне Тихоненко, которая одновременно вела русский и литературу. Она ставила мне ужасные оценки, а за четверти выставляла пятерки. Она меня воспитывала. Как она знала свой предмет! Как она мордовала нас, деревенских оболтусов. Однажды мое сочинение она отправила в районную газету. И там его опубликовали. Я купался в славе. Это была первая моя публикация.

Экзамен по русскому языку я сдал на пятерку. И это, конечно, решило все! Отсеялось сразу же около половины абитуриентов. Тех, кто сдал на пятерку, было всего несколько человек, и на меня офицеры, внимательно следившие за ходом экзаменов, стали уже благосклонно посматривать.

Математики я боялся страшно. Она всегда мне тяжело давалась, в школе еле-еле сдал на четверку.

Рассадили по столам. Написали на доске два варианта задач. Мне достался второй, три задачи.

Одну из них я кое-как решил. Но одной недостаточно – это двойка. Сидел-сидел, ничего не высидел. На мое счастье соседом оказался Женька Гаврилов – круглый отличник по математике. Он свои задачи решил минут за пятнадцать. Сидел, скучал. Я жалобно на него посмотрел… Женька сосредоточился, минут пять покорпел, и придвинул мне листочек со второй решенной задачей.

– Дальше сам решишь, не маленький, – сказал он мне и пошел сдавать свои наработки.

Я остался корпеть над третьей задачей, но так ее и не одолел.

В результате мне поставили четыре, сказали, что третью задачу я решал в правильном направлении, и выразили сожаление, что не завершил работу. А так бы пять поставили. А как тут завершить, если математика меня всю жизнь клинит?

В результате перед последним экзаменом – перед английским отсеялось очень много ребят, и конкурса уже почти не было. Но я люто боялся этого экзамена, так как по-английски вообще ничего не знал, кроме, может быть, «хенде хох».

На экзамене в самом деле произошел цирк.

Члены комиссии долго, с нескрываемым удивлением, внимательно слушали мои «бе» и «ме», задавали какие-то дополнительные вопросы. Переговаривались, опять смотрели на оценки, уже мною полученные, вглядывались в меня.

– Послушайте, молодой человек, – сказала наконец председатель комиссии. – Вы же нас ставите в дурацкое положение. Ведь мы же даже единицу вам поставить не можем. Вы же не тяните даже на единицу.

Я только расстроенно хлопал глазами.

– А с другой стороны, у вас хорошие оценки. Конкурса уже нет, вы уже, можно сказать, поступили. Может быть, вы нам объясните, в чем дело? Вы не способны к языкам? В школе вы как учились? У вас что, двойки были по английскому языку?

Я чуть не разревелся.

– Да у нас вообще уроков по английскому языку в школе не было…

И тут я рассказал и про учительницу в декрете, и про то, что самостоятельно хотел изучить, но самостоятельно не получается. И в деревне никто языка не знает.

Комиссия облегченно вздохнула. Комиссии стало весело.

Но все они просто захохотали, когда спросили меня:

– А как переводится «хау ду ю ду»? – И услышали мой ответ.

А я сказал почти уверено:

– В этой английской фразе явно выговаривалось что-то про еду.

– Ну, почти правильно, – сказали они весело и поставили мне тройку. Только попросили хорошо заниматься. Но предупредили: если за первую и вторую четверть оценки по английскому будут плохие, они будут ставить вопрос об отчислении.

Так я поступил в Суворовское училище.

Но комиссию я не подвел: закончил училище, получив диплом военного переводчика.

Теперь прошло много лет с тех пор.

Но, странное дело, лишь недавно я обратил внимание на то, что тогда прошел через целую цепь вроде бы случайных событий, каждое из которых напрочь разрушало бы путь поступления в Суворовское училище, если б это событие не совершилось.

Согласитесь: случайно ли то, что у первой моей учительницы оказался племянник суворовец и она показала мне его фотографию?

Да, случайность.

Случайно ли то, что директор школы Тихоненко Вангелина Викторовна привила мне любовь к русскому языку и литературе и научила меня писать грамотно? Ведь полученная в результате пятерка очень сильно мне помогла.

Да, это случайность.

Случайно ли то, что тогда в шторм пришел за рыбой сумасшедший МРС и забрал меня и я уехал, что называется на